УЭХК отказывается от активов ради прибыли "Росатома"

[ 27.04.2015 | 

Комментариев: 0

 | Просмотров: 3448 | 

Экономика и производство

 ]

Руководство комбината в ручном режиме решает проблемы выделившихся в отдельные юрлица цехов и обозначает план модернизации на 34 млрд. рублей.

Крупнейшее предприятие топливного дивизиона «Росатома» – «Уральский электрохимический комбинат» – готовится к новой волне конкурентной гонки с отечественными и зарубежными компаниями по обогащению урана. Заявленные Россией проекты строительства атомных станций в Турции, Венгрии, ЮАР, Вьетнаме и других странах открывают перспективы роста производства продукции, однако за право получения контракта, даже при ориентированности на российский уран, УЭХК придется бороться. Для снижения себестоимости уральский производитель в течение последних 5 лет проводил активную реструктуризацию, увеличив в итоге выработку на человека на основном производстве более чем в 5 раз. При этом выделившиеся в отдельные юрлица цеха испытывают проблемы с загрузкой производства, к решению которых подключены УЭХК и лично гендиректор комбината Александр Белоусов. О работе с выделившимися и дочерними предприятиями, планах модернизации предприятия на 34 млрд. рублей и расставании с советским наследием руководитель рассказал в интервью федеральным и региональным медиа.

- Александр Андрианович, последние годы «Уральский электрохимкомбинат» активно проводил реструктуризацию. Каковы ее итоги?

- УЭХК – самый крупный комбинат в мире по обогащению урана. В составе Российской Федерации на него приходится 50% мощностей. Динамика мирового производства урана достаточно активная: китайцы запустили завод, «СУЭНКО» (США) развивает мощности. Конкуренция достаточно жесткая. (В России обогащением урана с помощью газоцентрифужной технологии занимаются ПО «Электрохимический завод» в Зеленогорске, АО «Сибирский электрохимический комбинат» в Северске, ОАО «Ангарский электролизный химический комбинат». Себестоимость продукции ЭХЗ ниже, чем продукции УЭХК. – Прим. ред.) Мы достаточно серьезно поработали последнюю пятилетку над нашей себестоимостью, структурой, затратами. Не с перепугу это делали, четко понимали и понимаем, что рынок обогащенного урана очень узкий, в нем надо быть конкурентоспособным. Поэтому мы не просто реструктуризацией занимались. Себестоимость нашей продукции существенно конкурентна по сравнению с нашими партнерами. Затраты на производство существенно упали. Последние 3 - 4 года примерно 20 миллиардов в год выручки получаем. Тарифы растут, энергоносители, сырье (долларовая цена на уран падает. – Прим. ред.), материалы. Тем не менее мы не увеличиваем себестоимость, снижаем затраты, зарплата на комбинате по отношению к 2009 - 2010 году выросла в 2 раза. Средняя зарплата сегодня составляет 74 тысячи рублей. По 2014 году чистая прибыль – 6,7 млрд. рублей, налогов заплатили более 2 млрд. И выработка на человека – 8 млн. рублей. Начинали мы с выработки в 1,5 млн. рублей. Тогда было работников около 18 тысяч, а сейчас – 2,5 тысячи.

- За счет чего чистая прибыль за 2014 год выросла на 65%?

- За счет сокращения затрат. С 2010 года мы выделяли профильные подразделения в самостоятельный бизнес. Около 8 тысяч человек, по нашим оценкам, перешли в самостоятельные юрлица. Остальные – на пенсию, рынок труда.

- Среди выделившихся в отдельные юрлица «Уральский завод газовых центрифуг», «Уралприбор», энергоцех... Какие производства наиболее эффективно развиваются в самостоятельном плавании?

- Непростой вопрос. Что является сдерживающим фактором в деятельности наших коллег? Рынок, на который они зашли, уже был сформирован. В пример могу привести транспортно-логистический центр, в простонародье, автохозяйство. У нас было огромное автохозяйство, но в городе тоже существуют муниципальные и частные перевозчики. Надо с ними конкурировать. У рынка свои требования. Продать на рынке такую услугу с зарплатами сотрудников в 70 тысяч рублей трудно. Сначала у них зарплата была выше, чем в среднем по городу, но потом выровнялась. То же касается и строительных компаний. Почему это надо было делать? Когда АСЦ был в составе комбината, то ремонт любого туалета силами строительного цеха стоил миллион рублей. Не дешевле ни на рубль, ни на копейку. Все затраты ложились в цену услуг. Мы их вывели, чтобы они были как все, и их услуги мог купить любой.

- После выделения новые предприятия переживали сложности. УЗГЦ, основным заказчиком которого является УЭХК, на несколько месяцев приостанавливал работу. «Завод электрохимических преобразователей» сократил 200 человек. Правильно ли было выделять ЗЭП? Он все-таки производил продукцию для космической отрасли.

- Я могу провести параллель. В составе комбината, например, были колхозы и совхозы, коровники, птичники. Как может быть комбинат конкурентоспособным, если все это ложилось в себестоимость продукции? Как можно колхозы и совхозы продать атомным операторам? Кстати, они к нам приезжают и отслеживают все заказы, которые мы продаем зарубежным заказчикам. Они все к нам приезжают с мониторингом, смотрят весь технологический процесс. Вы думаете, они будут покупать картошку?

«Завод электрохимических преобразователей» – это научное подразделение, имеющее свою уникальность. Они разрабатывают уникальные аппараты, аккумуляторы, источники тока. По разным причинам, может, потому, что для комбината это была непрофильная деятельность, ни одно из этих изделий не стало серийным. Это все были опытные образцы. Да, в позапрошлом году у завода появился неплохой контракт с «Рубином» по оборонной тематике, деньги неплохие, но ситуация в стране непростая, и этот договор тоже пока приостановлен. Сейчас ЗЭП – уже самостоятельное юрлицо. Работы нет, а я сотрудникам этого предприятия зарплату должен платить что ли? Поэтому приходится принимать такие непопулярные меры (сокращение персонала. – Прим. ред.). Я и сам веду переговоры, говорил с директором «Рубина». Мы договорились, что переждем небольшое время, может, 2016 год. Задел там сделан большой, не хочется все это оставлять.

- Россия заявила о ряде проектов строительства атомных станций за рубежом: в Финляндии, Турции и других странах. Предполагается ли включение их каким-либо образом в концепцию долгосрочного развития УЭХК? Планируете увеличение производства продукции?

- Хороший вопрос. Сегодня «Росатом» занял стратегию сооружения атомных станций не только в России, но и за рубежом, потому что любой реактор по нашему дизайну предполагает наше топливо. Если мы хотим развития атомной энергетики, мы должны строить атомные станции. У атомных блоков есть срок службы, после которого они выводятся из эксплуатации. Каждый блок стоит очень больших денег. Поэтому трудно, конечно, этим заниматься. Наших мощностей хватит, с учетом того, что мы проводим модернизацию, на те объемы, которые сегодня заявлены. Мы увязываем нашу программу с потребностями рынка.

- Какие инвестиции вы предполагаете в программу модернизации предприятия?

- До 2019 года программа модернизации утверждена. С 2014 по 2019 год это 34 млрд. рублей. За прошлый год 8 млрд. затратили. Мы не складываем деньги в кубышку – пускаем на обновление предприятия. Не только на новые газовые центрифуги, но и КИП, электрику. Когда связано с центрифугами, почти все выпускается внутри отрасли. УЗГЦ и «Уралприбор» практически всю обвязку могут делать. Они подвязаны к этой программе.

- Наиболее значимая, пожалуй, часть программы модернизации – обновление центрифуг. Сейчас вы ставите центрифуги 9-го поколения. Как они повлияют на производительность?

- Мы меняем агрегат на агрегат. Площадь не изменилась. С одного квадратного метра площади стали снимать больше (обогащенного урана. – Прим. ред.). Как правило, машины, на которые мы меняем наши центрифуги, производительностью в 4 раза выше. В деньгах это непринципиально. Эффект в том, что мы увеличиваем КПД, учитывая, что программа производства – это константа. Значит, при замене старого оборудования на новое у меня начинают высвобождаться производственные корпуса. Это тоже экономически выгодно. Мне не надо площади топить, освещать.

- Какова экономия от принимаемых мер?

- Есть такой термин «условно-постоянные затраты». Территорию нужно освещать, охранять. То же с нашими производственными корпусами. Наши конкуренты – ЮРЭНКО – строят новый модуль, а старый просто сносят, тем самым минимизируют затраты. Мы такое не можем себе позволить. У нас исторически так сложилась инфраструктура. Те производства, которые отработали свой ресурс, будем выводить из эксплуатации, но это нескоро.

- Что будет с теми площадками, которые вы высвобождаете?

- К 2020 году у нас возникнет такая ситуация, когда какой-то корпус станет свободным. Потом будем заниматься темой вывода из эксплуатации ядерной установки. А кусочками выводить – это очень дорого.

- По вашим словам, УЭХК и «Росатом» прилагают максимальные усилия к снижению себестоимости продукции и продвижению ее на рынке. Какие слабые места вы видите внутри комбината в конкурентной борьбе?

- Исторически УЭХК строился для создания ядерного щита. Потом здесь стали заниматься мирным делом, обогащением урана, но инфраструктура осталась, это проблема. Мы ее знаем, но враз ее трудно решить. Нам очень трудно. Исторически на нас давит это наследие. Нам в разы сложнее, чем зарубежным конкурентам. Мы берем технологиями. У нас очень хорошие машины.

- Как изменился экспорт вашей продукции за рубеж за последний год?

- Пока не замечаем каких-то изменений. Напрямую обогащенный уран уже давно не продаем. У нас есть 2 оператора: ТВЭЛ и Техснабэкспорт (операторы продают конечную продукцию в валюте, при этом контракты с УЭХК изначально заключены в рублях. – Прим. ред.). Мы видим по косвенным признакам, для кого это продукция, но в ряде случаев можем и не знать. Учитывая, что контракт с Техснабэкспортом, значит, продукция идет за рубеж. У нас стандарты по продукции одинаковы для зарубежного и внутреннего потребления. Рынок, который мы видим по экспорту, не изменился. 50% нашей продукции мы отправляем за рубеж, 50% – российским компаниям. Выручка у нас 20 млрд. Вот считайте: 10 млрд. приходится на западных, 10 – на отечественных покупателей.

- С вводом экономических санкций повышенную актуальность приобрела тема проектов импортозамещения?

- На УЭХК замещать нечего. На остальных предприятиях есть проекты. Сейчас они вышли на контракты с нефтяниками. У «Уралприбора» есть свои разработки, у УЗГЦ. «Экоальянс», в отличие от них, 20 лет уже стабильно развивается. Их надо за забор переносить, потому что у них контракты с иностранцами, а иностранные компании я не могу в город пустить. Есть планы переноса этого предприятия, но они пока на стадии проекта.

- Статус ЗАТО вносит определенные ограничения для ведения в Новоуральске бизнеса. Периодически поднимается вопрос открытия города. В конце 2014 года председатель правительства Свердловской области Денис Паслер отнес перспективу открытия ЗАТО Новоуральск к 2018 году. Как вы лично и сотрудники градообразующего предприятия относитесь к этой идее?

- Я иногда устраиваю такой опрос на комбинате: «Поднимите руки, кто хочет, чтобы город открыли?». 30% поднимают. 70% воздерживается. К теме открытия ЗАТО я отношусь осторожно. Как обывателю мне спокойнее, когда в городе поменьше несвязанных с атомной отраслью людей. Когда мне говорят, что это мешает бизнесу, отвечаю: «Вы где-нибудь за проходной очередь из бизнесменов к нам в город видели, чтобы здесь бизнес развивать?» Я вот ни разу не видел. Кому надо, тот развивает бизнес. Кто не хочет – ищет причину.

Елена Архипова

pravdaurfo.ru